США экспериментируют с трехсторонним диалогом с Узбекистаном, Афганистаном

Вашингтон может проводить аналогичный формат с Таджикистаном, Туркменистаном. Соединенные Штаты возглавили создание новой трехсторонней линии дипломатического диалога в Центральной Азии, выступая в качестве Шерпа для переговоров между Узбекистаном и Афганистаном в рамках эксперимента по достижению своих стратегических целей в регионе.

Первая встреча, состоявшаяся 27 мая в формате телеконференции между министрами иностранных дел Узбекистана и Афганистана, а также заместителем госсекретаря США по политическим вопросам Дэвидом Хейлом, была посвящена знакомому широкому кругу тем, включая безопасность, торгово-экономические связи и инфраструктурные проекты, представляющие взаимный интерес.

“Мы считаем, что этот формат является возможностью для решения общих интересов наших стран в партнерстве, мире, безопасности и процветании в Центральной Азии и Афганистане”, – заявил журналистам 28 мая заместитель помощника госсекретаря США по Центральной Азии Джонатан Хеник.

На первом месте в перечне совместных обязательств стояло обязательство развивать “сотрудничество в области безопасности и активизировать совместные усилия по борьбе с трансграничными угрозами вдоль границы между Узбекистаном и Афганистаном, а также решать такие вопросы, как терроризм, незаконный оборот наркотиков и прекурсоров, контрабанда, незаконная миграция, торговля людьми и торговля дикими животными по всему региону”.

На повестке дня также стояло развитие более совершенного железнодорожного сообщения, улучшение бюрократических условий для торговли, поддержка проектов передачи энергии, таких как все еще предполагаемая электрическая сеть CASA-1000 и газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, а также содействие более глубоким личным связям.

Однако возникает вопрос, зачем вообще нужен такой формат диалога, учитывая, что США также активно взращивают еще одно дипломатическое создание своего собственного устройства: С5+1, которое обозначает пять стран бывшей советской Центральной Азии, плюс Соединенные Штаты, выступающие либо в роли арбитра, либо пастуха.

“Мы экспериментируем с различными платформами с целью продвижения наших общих целей”, – сказал Хеник. “Мы по-прежнему полностью привержены платформе C5+1.”

Трехсторонний формат, по словам Хеника, возник из необходимости решения “некоторых острых технических вопросов на границе между Афганистаном и Узбекистаном.” Одним из таких направлений является расширение железнодорожного сообщения.

Узбекистан стремится к тому, чтобы Афганистан укрепил свою роль сухопутного моста к пакистанским морским портам в Индийском океане путем создания железнодорожных маршрутов из Мазари-Шарифа в Кабул и далее в Торхам, расположенный на пакистанской границе.

Однако уже сейчас существует все более надежная связь с приграничными районами непосредственно внутри Афганистана. Только в прошлом месяце узбекская железная дорога объявила о запуске скоростного грузового поезда из Ташкента в афганский пограничный город Хайратан, сократив время в пути с пяти-шести дней до двух. Компания в том же заявлении отметила, что дополнительные вагоны прицепляются к высокоскоростным поездам три раза в неделю, когда они спускаются к границе.

Еще одной сферой общих интересов является развитие свободной экономической зоны на границе, что значительно облегчило бы торговые связи.

Хотя региональное процветание и безопасность обычно рассматриваются в качестве основных областей озабоченности, более широкая геополитика неизменно скрывается на заднем плане. Это приобрело некоторую актуальность в отношении Узбекистана в связи с тем, что эта страна проявляет все больший энтузиазм в связи с перспективой в конечном итоге получить полноправное членство в возглавляемом Россией торговом блоке Евразийского экономического союза.

Однако администрация Трампа ясно дала понять, что она рассматривает взаимодействие на торговом фронте как дело с нулевой суммой. Выступая на мероприятии в Вашингтоне, организованном Американо-Узбекской торговой палатой, министр торговли США Уилбур Росс заявил в октябре, что членство в ЕАЭС может сорвать планы Ташкента по интеграции в более широкую мировую экономику.

“Стремление к членству прямо сейчас в Евразийском экономическом союзе может осложнить и расширить процесс присоединения к Всемирной торговой организации за пределы сроков, установленных лидерами Узбекистана”, – сказал тогда Росс.

Хеник повторил эти слова, хотя и менее категорично. “Мы, безусловно, призываем Узбекистан уделять приоритетное внимание своему членству в ВТО, которое включает в себя экономики, занимающие более 95 процентов мирового рынка, и поэтому должно занимать высокое место в списке приоритетов Узбекистана”, – сказал он.