Грузинская демократия: как отец и сын

Представим себе, что отец-это 400-летняя американская демократия – хорошо выдержанная, неизменная и почти непогрешимая, а сын-ее новорожденная, неопытная и все еще хрупкая грузинская копия. Отец и сын долго были разлучены жестокими превратностями судьбы и, наконец, обнялись друг с другом во взаимном понимании, любви и сотрудничестве.

В разлуке они находились под влиянием радикально отличающихся друг от друга идеологических сил, но, объединившись, добровольно делились жизненной философией и стратегическим партнерством под присягой верной приверженности одному и тому же принципу политического сосуществования.

Отец терпеливо наблюдал за сыном в течение нескольких десятилетий, чьи социальные, экономические и политические выходки и шалости были терпимо приняты как должное, с обеими руками, полными экстравагантных вкладов, любезно и недвусмысленно предлагаемых.

И вот плоды этого прекрасного и весьма заметного сотрудничества: как гром среди ясного неба материализовалось сверхъестественное сходство между этими двумя демократиями: стиль нынешней грузинской оппозиции и топливо, используемое против нынешней правящей власти, с почти невозможной точностью напоминают нам борьбу демократов, пропитанных до нитки воинственным либерализмом, против их самой любимой цели-нынешнего консервативного республиканского президента Соединенных Штатов Америки, которого они принимают за авторитарного, хаотичного и некомпетентного лидера нации.

Эти два оппозиционных политических органа, один грузинский, а другой американский, на первый взгляд такие разные и работающие по разные стороны морей, действуют совершенно одинаково, когда речь заходит о бранных выражениях, используемых против их соответствующих политических противников. Нет смысла вдаваться в подробности их повседневной рутины, но сходство поистине невероятное, особенно в период предвыборной лихорадки.

Встраиваясь в двухпартийную политическую систему, американские республиканцы и демократы никогда прежде не видели уровня напряжения и боли своей политической борьбы, сравнимого с тем, который они осуществляют друг против друга сегодня. И то же самое происходит в Грузии: эта политическая культура пережила много идеологических споров за последние 30 лет или около того, но ничего подобного тому, что происходит сейчас.

Либеральные демократы в Америке пошли бы на все, чтобы сочинить мириады невообразимых уничижительных историй против нынешнего американского руководства; отношение и пропагандистская методология нынешней грузинской оппозиции повторяют их заокеанские коллеги и единомышленники с удивительным сходством и усердием.

Американская демократическая партия жаждет политического реванша, как никогда прежде, перегибая палку, чтобы достичь своей цели; объединенная грузинская оппозиция с таким же успехом сделала бы все, чтобы поразить ту же цель. Американские демократы не одобрили бы ни одной полезной для нации идеи или проекта, если бы они исходили из глубин Республиканской политической философии; грузинская оппозиция также.

Американские демократы приписывают все пороки общества и все неудачи страны нынешнему Белому дому; грузинская оппозиция готова переложить всю ответственность за нынешние распри и трения на плечи этой администрации.

Если изложить все эти суждения в двух словах, то для дальнейшего обсуждения может возникнуть еще одно сходство между отцом и сыном. И это-возможность перехода к двухпартийной политической системе в Грузии. А почему бы и нет? Фактически у нас уже есть двухпартийная система: правящая власть с одной стороны и объединенная оппозиция-с другой.

Америка тоже пришла к двухпартийной модели управления через многочисленные плюсы и минусы, тонны трудностей и горячих споров. Реальная двухпартийная система могла бы стать последним решающим шагом на пути к сильной зрелой демократии, лишенной привычного многостороннего политического бла-бла и наполненной достаточной конструктивностью на политическом пути Грузии, способствующей долгожданной политической прочности и экономической стабильности, уравновешенной здоровой социальной активностью.