Чувство неуверенности в Туркменистане

После 17-летнего ожидания Туркменистан и Россия подписывают пунктирную линию на совместном соглашении о сотрудничестве в области безопасности. Законодатели Туркменистана ратифицировали соглашение 24 октября. Их коллеги в Москве сделали то же самое тремя днями ранее, пишет Eurasianet.

Почему такая оперативность и согласованность для документа, подготовленного еще в апреле 2003 года?

В пакте в общих чертах говорится о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков, отмыванием денег, контрабандой и другими вопросами безопасности. Однако полезно задуматься о том контексте, в котором было заключено это первоначальное соглашение.

В ноябре 2002 года на тогдашнего президента Сапармурата Ниязова было совершено покушение. Поскольку Ниязов уже глубоко погрузился в Биззарро, культ личности и паранойя-окрашенную стадию его правления, этот акт мятежа только еще больше напугал руководство страны.

Россия рассматривалась тогда, как и сейчас, со смесью осторожности и смирения: бывший колониальный сюзерен был обязан вмешаться, но других жизнеспособных вариантов для глубоко скрытного и авторитарного государства нет. Хваленое принятие Туркменистаном статуса нейтралитета делает вступление в любой многосторонний военный блок не стартовым.

Что изменилось с 2003 года? Трудно сказать. В августе постоянный эксперт РСЕ/РС по Центральной Азии Брюс Паньер высказал предположение, что срочность отмены соглашения могла быть вызвана ухудшением экономической ситуации. Панье указал на политическую неопределенность в Беларуси как на свидетельство того, что народное недовольство может нервировать Ашхабад. Волнения, охватившие Кыргызстан в этом месяце, только еще больше подогреют опасения.

Что именно означает это сотрудничество на практике, пока неясно. Однако Радио Свобода ранее сообщало о том, что российские войска якобы уже оказывают прямую помощь в охране 744-километровой границы с Афганистаном. Российские силовики периодически пугают своих центральноазиатских коллег предупреждением о готовящихся вторжениях тысяч боевиков. Вскоре может начаться более прямой диалог между военными.

Но что действительно беспокоит элиту, так это сами туркменские граждане. И Россия, возможно, сможет помочь и там.

В октябре 2019 года президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов и президент России Владимир Путин обязались объединить усилия для пресечения “незаконного сбора и использования персональных данных, что является прямым нарушением основных свобод и прав человека”. Язык прав человека явно смехотворно неискренен в этой паре. Этот отрывок, скорее всего, намекает на то, чтобы поставить национальные интернет-сети вне досягаемости любопытных западных глаз, в то же время удерживая глаза любопытных граждан подальше от крамольного контента. Ашхабад, несомненно, будет соблазнен тем, что Москва называет “суверенным интернетом”, концепцией, смоделированной в свою очередь на Великом китайском брандмауэре.

Анализируя цифры, Хроники Туркменистана выяснили, что государственный бюджет в манатах, утвержденный парламентом на следующий год, в денежном выражении на 6 процентов меньше, чем принятый на 2020 год. И это на целых 23 процента меньше, чем бюджет 2017 года, говорится на сайте.

В сообщении государственного информационного агентства отмечается, что более 70 процентов расходов будут направлены на “социальное развитие”, под которым подразумеваются образование, здравоохранение, культура, социальное обеспечение и поддержание коммунальных служб.

Возвращаясь к теме, которой он никогда не устает, президент потребовал уделить особое внимание импортозамещению и расширению поддержки местных предпринимателей, особенно начинающих. По словам Бердымухамедова, в планах реализации этих задач-привлечение кредитов иностранных банков и крупных международных финансовых институтов.

В какой-то степени это уже происходит. Например, Европейский банк реконструкции и развития располагает текущими инвестициями в частный сектор Туркменистана на сумму 59 миллионов евро (70 миллионов долларов). Только в этом месяце банк прекратил поддержку, которую он оказывал компании по производству полистирола “Ак Хунджи”, которая достигла 90 процентов доли рынка и, в соответствии с пожеланиями Бердымухамедова, почти свела на нет потребность в импорте.

Россия выглядит как исключение в миссии по минимизации импорта. Агентство РИА Новости на прошлой неделе со ссылкой на замминистра иностранных дел России Андрея Руденко сообщило, что двусторонний товарооборот может превысить $1 млрд в 2020 году по сравнению с $700 млн в 2019 году. Замечательное достижение в трудный год.

Программа импортозамещения мало что делает для облегчения продовольственной ситуации, несмотря на протесты против этого со стороны официальных лиц, заявляющих о больших шагах вперед.

В знак того, что должно быть тревожным знаком, президент 22 октября прямо потребовал от чиновников обеспечить, чтобы базары были заполнены до отказа доступными основными товарами. Кажется маловероятным, что он почувствовал бы необходимость давать такие инструкции, если бы не было проблемы в первую очередь.

В ответ Бердымухамедову было сказано, что в следующем году будет выделено больше земли для выращивания картофеля и других овощей. Глава Союза промышленников и предпринимателей Туркменистана Довран Худайбердыев привел цифры за первые девять месяцев 2020 года, заявив, что производство сельскохозяйственной продукции и продовольствия уже выросло на 31,2 процента в годовом исчислении.

Отчет, опубликованный в сентябре Human Rights Watch и Туркменской инициативой по правам человека, очевидно, вызывает сильное подозрение в достоверности такого хвастовства. Исследование было основано на свидетельствах многих людей, говорящих о том, что семьям приходится сокращать количество съеденного и тратить больше на еду из-за экономического кризиса, который сейчас усугубляется пандемией COVID-19.

Правительство продолжает отрицать, что оно зарегистрировало какие-либо случаи заболевания коронавирусом, но туркменская служба Радио Азатлык радио Азатлык цитирует неназванные источники, сообщающие, что власти планируют ввести полную блокировку с начала ноября. Тревогу вызвала, как сообщается, крупная вспышка заболевания в женской тюрьме в северной провинции Дашогуз. Блокировка будет означать принятие еще более жестких мер, чем те, которые действуют сейчас, включая приостановку внутренних рейсов, прекращение передвижения между провинциями и ограничение числа людей, способных покинуть свои дома.

Источник: Eurasianet