Туркменистан переживает самый тяжелый экономический кризис

Поскольку Туркменистан переживает самый тяжелый экономический кризис за всю историю, среди туркмен растет недовольство как внутри страны, так и за рубежом, что в конечном итоге может вылиться в открытый протест против авторитарного лидера страны, пишет The Jamestown Foundation’s Eurasia Daily Monitor.

Туркменистан, далеко и далеко самая закрытая страна на постсоветском пространстве, редко получает много внимания, кроме как в качестве мишени для пренебрежительных шуток или, совсем недавно, когда его лидеры пытались отрицать, что COVID-19 присутствует в их стране, даже когда они принимали меры, направленные на то, чтобы препятствовать его распространению. Но многочисленные сообщения за последние несколько дней свидетельствуют о том, что Туркменистан быстро погружается в экономический кризис, что делает его дальнейшую социально-политическую стабильность еще менее вероятной.

Более того, в этой центральноазиатской стране сейчас есть оппозиция, базирующаяся за рубежом, которая все более способна обеспечить руководство местными туркменами, разъяренными внутренней ситуацией, в которой они оказались в результате репрессивной политики властей.

Из-за падения доходов от зарубежных продаж природного газа и решения в результате сократить импорт продовольствия правительство Туркменистана воссоздало на своей территории то, чего не было нигде с советских времен: пустые полки, длинные очереди людей, стремящихся купить что-либо доступное, усилия отдельных лиц собрать деньги на продовольствие, продавая другое имущество, и все более ограничительное нормирование, особенно за пределами столицы, но теперь и в пределах города. Действительно, ситуация стала настолько ужасной, что чиновники объявили, что у них даже закончилась бумага для печати правительственных газет и журналов.

Об этом, конечно, не сообщают государственные СМИ, которые продолжают настаивать на том, что все хорошо. Единственные новости об этой ситуации поступают из средств массовой информации, действующих за пределами страны, которые полагаются на сообщения местного населения. Эти зарубежные источники часто игнорируются, потому что их достоверность иногда ставится под сомнение и потому что туркменские власти продолжают настаивать на том, что все хорошо. И все же все большее количество журналистских свидетельств теперь выходит наружу благодаря, непреднамеренно, двум другим Ашхабадским политикам. Во-первых, правительство Туркменистана по-прежнему утверждает, что в пределах его границ нет новых случаев заболевания коронавирусом, но также продолжает применять все более ограничительные меры в отношении своего населения, чтобы предотвратить распространение того, что оно отрицает. Правительство делает вид, что кризис и Туркменистан – разные вещи.

Это вопиющее противоречие подтолкнуло многих журналистов к расследованию. А во-вторых, Ашхабад решил использовать угрозу пандемии в качестве предлога для сокращения преподавания русского языка в своих школах, чему Москва резко противится.

Все больше и больше из немногих существующих экспертов по Туркменистану сейчас предсказывают надвигающийся взрыв. Виталий Пономарев, возглавляющий центральноазиатскую программу в Московском правозащитном центре “Мемориал”, месяц назад сообщил информационному агентству “Фергана”, что в Туркменистане произошло три волны оппозиционной активности. Первые два были подавлены быстро и жестоко, но третий, в котором участвуют туркмены как внутри страны, так и за рубежом, набирает силу. Однако из-за жесткого контроля Ашхабада над средствами массовой информации и отказа журналистов сотрудничать с туркменской службой Радио “Свобода” (единственным иностранным вещателем в стране) мало кто обратил внимание на это развитие событий. Тем не менее, Пономарев утверждал, что это сочетание народного гнева и нового оппозиционного руководства может окончательно изменить ситуацию в Туркменистане.

Сдвиг в манере репрессий изменил атмосферу в пользу оппозиции. По словам Пономарева, в прошлом мало кто из активистов страны—как внутри страны, так и за рубежом—был готов называться под своими именами из-за страха репрессий. Но теперь большинство из них делятся своими именами и другой идентифицирующей информацией, указывая на то, что они одновременно чувствуют, что ситуация становится отчаянной, и что они потеряли часть своего страха. “Туркменское протестное движение-это совершенно новое явление”,-заявил московский аналитик. – Пятнадцать лет назад в Туркменистане ничего подобного не было. Она возникла спонтанно, но развивалась очень быстро.” Люди там устали от репрессивного режима, и они все охотнее выражают свой гнев, слушают эмигрантских лидеров и работают с ними.