Иран и ШОС: сохраняющиеся препятствия на пути к полноправному членству

Для стран — членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — России, Китая, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Индии и Пакистана-потенциальное полноправное членство Ирана в этом блоке теперь повлечет за собой больше нежелательных последствий, чем преимуществ, пишет The Jamestown Foundation’s Eurasia Daily Monitor.

20-й саммит Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) прошел практически 10 ноября под сменяющимся председательством Российской Федерации. Лидеры государств—членов региональной организации—России, Китая, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Индии и Пакистана-обсудили, в частности, меры по укреплению сотрудничества в связи с пандемией COVID-19. На саммите также присутствовал президент Ирана Хасан Роухани. Хотя Иран и не является членом организации, он получил статус наблюдателя в ШОС в июне 2005 года. Страна подала заявку на полноправное членство в 2008 году и еще раз в 2010 году, оба раза безуспешно. В своем выступлении перед другими главами региональных государств Роухани затронул различные вопросы, но, в частности, не затронул перспективу повышения статуса Ирана в ШОС с наблюдателя до постоянного члена.

Тегеран воспринимает ШОС как “клуб ревизионистских государств”, который противостоит Соединенным Штатам, продвигая многополярность в международной системе. Полноправное членство в этом евразийском блоке, по мнению Ирана, могло бы помочь Исламской Республике сбалансироваться против США и справиться с последствиями дальнейших санкций и военных угроз со стороны Вашингтона. Действительно, на двустороннем уровне Иран уже имеет тесные отношения как с Россией, так и с Китаем, которые разделяют ведущую роль в ШОС. Таким образом, Иран всегда считал, что его собственное присоединение к группировке было лишь вопросом времени. И когда президент Рухани вступил в должность 14 июня 2013 года, казалось, что прежние препятствия (особенно санкции ООН) для полноправного членства Ирана в ШОС были устранены. Но, несмотря на выраженную поддержку со стороны некоторых членов организации—в том числе России, Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана—повышение статуса Тегерана в рамках ШОС по-прежнему наталкивалось на серьезные препятствия.

Во-первых, напряженность между Ираном и Таджикистаном негативно сказалась на этом вопросе. Двусторонние отношения между двумя странами серьезно обострились в декабре 2015 года, когда Иран официально пригласил Мухиддина Кабири, лидера Партии исламского возрождения Таджикистана, принять участие в международной конференции исламского единства в Тегеране. Несколькими месяцами ранее правительство Душанбе полностью запретило деятельность ПИВТ, обвинив оппозиционную политическую группу в причастности к неудавшемуся государственному перевороту. С тех пор Таджикистан безуспешно пытается внести ПИВТ в список признанных экстремистских и террористических организаций как в рамках ШОС, так и возглавляемой Россией организации коллективной безопасности (членом которой также является Таджикистан).

Вторым негативным фактором стало возобновление напряженности в отношениях между Ираном и Соединенными Штатами. Принятие администрацией Дональда Трампа “политики максимального давления” на Иран резко обострило напряженные отношения по оси Тегеран-Вашингтон, что косвенно сказалось на перспективах членства Ирана в ШОС. Когда односторонние санкции США заменили санкции ООН против Ирана, многие члены ШОС забеспокоились, что новая конфронтация между Ираном и Соединенными Штатами распространится на их регион. Хотя американо-российские и американо-китайские отношения тоже не совсем теплые, и, по-видимому, Москва (а возможно, и Пекин) хочет показать Вашингтону, что они и их международные партнеры/союзники не могут быть так легко изолированы, эта позиция демонстративно никогда не принималась коллективным членством в ШОС.

Третьим главным препятствием на пути вступления Ирана в организацию была собственная двусмысленная позиция Китая. В отличие от Москвы, Пекин уклончиво говорит о том, поддерживает ли он полноправное членство Тегерана в ШОС. Принятие Ирана в качестве полноправного члена несет определенные последствия для дипломатических отношений Пекина во всем мире, с которыми он не готов столкнуться. Вместо этого Китай, возможно, захочет подождать лучшего времени, когда санкции США закончатся и саудовско-иранские отношения перейдут в более позитивное русло.

В целом, похоже, что Ирану предстоит трудный путь для вступления в евразийский блок из восьми членов. Деэскалация напряженности между Ираном и США при следующей администрации и хотя бы частичная отмена односторонних санкций США могут способствовать усилиям Тегерана по вступлению в ШОС-при условии, что это также будет сопровождаться улучшением ирано—таджикских двусторонних отношений. Если Ирану удастся изменить свой статус с наблюдателя на полноправного члена, то это будет первым успехом Исламской Республики в присоединении к региональному блоку коллективной безопасности после выхода Тегерана из Центральной Организации договора (CENTO) в 1979 году. А присоединение Ирана, в свою очередь, позволит эффективно расширить географию влияния ШОС от Евразии до Ближнего Востока.