Протесты в Кыргызстане и Беларуси: почему одни “преуспевают”, а другие нет?

Массовые протесты, вызванные президентскими выборами в Беларуси и парламентскими выборами в Кыргызстане, привели к разным результатам, что во многом обусловлено разной политической культурой и ментальностью Беларуси и Кыргызстана, а также геополитической ролью каждой из двух бывших советских республик, пишет CABAR.asia.

Президентские выборы в Беларуси и парламентские выборы в Кыргызстане состоялись в августе-октябре 2020 года. В обоих случаях они закончились массовыми протестами населения, не согласного с их результатами.

Если в Киргизии первый же день протестов привел к отмене итогов голосования, а в последующие несколько дней – к полной смене политического руководства, в том числе Сооронбая Жээнбекова, который не занимал свой пост до конца президентского срока, то в Беларуси масштабные протесты продолжаются уже более двух месяцев и до сих пор не привели ни к смене правящего режима, ни к пересмотру итогов избирательного процесса.

И Кыргызстан, и Беларусь имеют довольно схожие черты, начиная с общего исторического наследия в виде Советского Союза и заканчивая тесными связями с Россией и участием в ЕАЭС и ОДКБ. Однако постсоветский период закрепил существующие и сформировал новые существенные различия между республиками, которые неоднократно приводили к противоположным результатам протестов и предопределяли дальнейшую динамику политических процессов.

В статье предпринята попытка проанализировать различия независимо от того, каковы будут конкретные результаты нынешних политических кризисов, и спрогнозировать наиболее вероятные перспективы развития политических систем двух стран.

Итак, почему протесты в двух постсоветских странах приводят к разным результатам?

Белоруссия и Киргизия унаследовали от СССР схожие политические системы. Последняя советская Конституция 1977 года определила единую систему правления в каждой из Советских Социалистических Республик под общим управлением Москвы. Поправки 1988 года к Конституции касались демократизации управления и повышения роли Совета народных депутатов. Однако наиболее важными были поправки 1990 года, согласно которым, в частности, был отменен пункт о руководящей роли Коммунистической партии, а вместо этого была закреплена многопартийность как основа демократического правления на конституционном уровне.

Процессы децентрализации и демократизации создали возможности для формирования различий в политических системах республик. В Беларуси начала формироваться парламентская система правления. Однако эти процессы были фактически прерваны в 1994 году, когда Александр Лукашенко пришел к власти, победив на демократических выборах под лозунгом наведения порядка и борьбы с коррупцией.

Окончательное завершение периода демократизации и сопутствующая ему определенная нестабильность и слабость политической системы связаны с конституционным референдумом 1996 года, который из-за многочисленных нарушений оппоненты называют государственным переворотом и консолидацией власти.

Лукашенко стремился возродить советскую систему правления. После 1996 года политическая система в Беларуси строилась и укреплялась практически беспрепятственно на протяжении почти четверти века, став устойчивой вертикалью, в которой силовики играют главную роль, а принятие всех более или менее значимых решений проходит через президента, полномочия которого аналогичны полномочиям монарха.

Сложившаяся система государственного управления полностью зависит от главы государства. Его способность избегать ошибок, которые нарушали бы негласный общественный договор – социальные гарантии, стабильность и безопасность в обмен на политические права, – становится в этой связи ключевым фактором стабильности ситуации.

В течение последнего десятилетия режим Лукашенко периодически сталкивался с общественными протестами, свидетельствующими о растущей неспособности выполнить свою часть общественного договора. Однако до лета 2020 года не было никаких сомнений в способности его системы управления справиться с угрозами режиму.

Если политические процессы в Беларуси трансформировались из парламентской республики в суперпрезидентскую, то в Кыргызстане предпринимаются попытки построить модель демократии, которая к настоящему времени сформировала смешанную систему правления, в которой и президент, и парламент несут ответственность за принятие политических решений.

В то же время “остров демократии” в Центральной Азии не имел ряда необходимых структурных предпосылок для эффективного перехода к декларируемой системе государственного управления. В частности, в стране отсутствовали такие предпосылки, как желаемая социальная структура общества, уровень экономического развития, сильные государственные институты. Процесс развития выявил проблемы построения новых централизованных политических институтов, неспособность центральных органов власти осуществлять эффективный контроль на всей территории страны.

Отличительной особенностью Кыргызстана является то, что, в отличие от Беларуси, которая является единым централизованным государством, Кыргызстан исторически разделен на Северную и южную части, что создает дополнительные трудности в управлении.

В этих условиях попытки построения демократического государства постоянно сталкиваются с неразрешимой дилеммой политической системы: усиление государственных институтов ведет к авторитаризму, а их демократизация-к дальнейшему ослаблению и угрозе потери контроля над управлением.

Печальная судьба всех избранных президентов Кыргызской Республики является очевидным свидетельством особенностей функционирования центральной власти и политической системы в целом, а вместе с тем гражданского общества и процессов демократизации.