Перспективы и ненависть движут нагорно-карабахским конфликтом

Несколько лет назад Акрам Айлисли, пожалуй, самый известный азербайджанский писатель, нарушил железное, неписаное правило в националистической политике Кавказа. Его короткая повесть Каменные сны изображала страдания другой стороны в начале нагорно-карабахского конфликта. Наказание было быстрым: президентская пенсия Айлисли была отменена, его государственные почести аннулированы, его книги сожжены, и он был подвергнут спонсируемой государством клеветнической кампании. Бывший народный артист стал изгоем в собственной стране.

Примерно за год до этого в Гюмри, втором по величине городе Армении, планировался азербайджанский кинофестиваль. Протест против идеи показа фильмов из “вражеского государства” на территории Армении был резким: предполагаемая площадка была окружена разъяренной толпой различных националистических группировок – якобы при попустительстве местного мэра. На организатора было совершено нападение, и он был вынужден отменить мероприятие.

Это лишь два примера из многих, которые иллюстрируют глубину дегуманизации ненависти между двумя сторонами в конфликте вокруг Нагорного Карабаха. Геополитические горячие взгляды далеких ученых мужей на эти отдаленные ссоры часто игнорируют эти глубоко локальные движущие силы конфликта. Часто сводимые к “древней ненависти” или к результатам махинаций элит стран, только когда приходит время обсуждать мир, посредники внезапно обнаруживают, что местные лидеры не осмеливаются бросить вызов своей собственной стороне – и своим собственным – укоренившимся предрассудкам.

Эта ненависть не древняя: первые крупномасштабные этнические столкновения между армянами и азербайджанцами произошли еще в 1905 году, в период Смуты, порожденной модернизацией внутри Российской империи. Вместо этого они основаны на недовольстве и конкретных формах национализма, которые возникли после распада Советского Союза. В то время они, возможно, были немного открыты для переговоров; к настоящему времени они кристаллизовались в две идентичности, которые радикально несовместимы и противоречивы, среди народов, большинство из которых никогда не встречались с кем-либо с “другой стороны” в реальной жизни.

В результате другой человек обычно дегуманизируется через ряд ненавистных стереотипов. Для армян азербайджанцы-это “тюрки”: кочевые центральноазиатские захватчики, вторгшиеся в регион и тысячелетиями пытавшиеся изгнать их оттуда путем массовых убийств и произвола. Делаются выводы о якобы “турецкой психологии”, склонной к такому насильственному поведению; а азербайджанцы рассматриваются как неискушенные и лишенные местной культуры. Их существование как реальной этнической группы до 1918 года – основания первой независимой Азербайджанской Республики – отрицается. Культурное наследие их предков – например, Голубая мечеть в Ереване или мечети в Карабахе – приписывается родовым “мусульманам” или давним имперским правителям этого региона – персам.

Азербайджанская версия представляет собой вариацию этих дискурсов: армяне часто изображаются как безродная нация, занятая постоянными усилиями по вторжению на Южный Кавказ. Они часто обобщаются как изначально “террористические”; коллективно рассматриваются как хитрые, коварные, культурно паразитические, способные ввести в заблуждение мир через диаспору, чья (скрытая) власть часто преувеличивается. Их история на Южном Кавказе также отвергается как миф. Согласно одной стандартной версии, армяне прибыли в этот район только в 19 веке, и все армянские памятники в этом регионе были идентифицированы как “Кавказские албанцы”, ныне вымершая христианская культура, рассматриваемая как часть исторического наследия Азербайджана.

Эти взаимные стирания дополняются всесторонне расходящимися отчетами с обеих сторон о различных конфликтах и массовых убийствах, которые подчеркивали их отношения с начала 20 – го века, причем каждая сторона усиливала свои собственные страдания и игнорировала свою собственную жестокость-кардинальное правило, нарушенное Айлисли. В этом мире только другая сторона убивает своих, и этническая чистка имеет значение только тогда, когда речь идет о землях, потерянных вами самими.

Помимо попыток ограниченного числа НПО и зачастую воюющих между собой лиц, имеющих лишь небольшой след в обоих обществах, мало что было сделано для того, чтобы бросить вызов этим формам разжигания ненависти и временами фальшивого написания истории. И все же, несмотря ни на что, они продолжают вести к взаимной дегуманизации этих двух обществ.

В наше время эти два врага никогда не обменивались землей без того, чтобы она не стала жертвой этнической чистки. Это наводит на ужасающую мысль о возможном ходе событий в нынешней схватке: что, несмотря на все публичные утверждения об обратном, на карту может быть поставлена еще одна серия злодеяний, добавляющая новую строку к несовместимому списку обид в воюющих обществах и откладывающая задачу примирения на годы, а может быть, и десятилетия.

Источник: Eurasianet