В Израиле начались активные боевые действия: основное на 07.10
Special correspondent 
На протяжении многих лет в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС участвовали сотни тысяч человек, в том числе около 6000 таджиков. Их прозвали “ликвидаторами”. В настоящее время в Таджикистане насчитывается более 1800 ликвидаторов, 1450 из которых являются инвалидами. Некоторые из них вспоминают время своей работы на месте аварии.
26 апреля прошел Международный День памяти жертв аварий и катастроф, вызванных ядерным излучением. Именно в этот день 1986 года произошла крупнейшая промышленная катастрофа XX века на Чернобыльской АЭС в Украине. После аварии власти отправляли на место в основном мужчин, служивших в Советской Армии, в том числе многих таджиков. Они не сообщали ни о назначении, ни о причинах своего перемещения. Молодые здоровые мужчины уходили на работу в зону повышенной радиации, часто нарушая нормы безопасности. Только через месяцы или даже годы после возвращения они узнали причину, по которой у них развились различные серьезные заболевания. Таджикские “ликвидаторы” родили более 1300 детей с патологиями или хроническими заболеваниями.
Кибрио Ганиева, председатель НПО “Союз жертв Чернобыля” в Ходженте, очень хорошо помнит вечер 7 апреля 1989 года. Кибрио Ганиева вспоминает: «мой муж Нозир уехал 8 апреля. Он сказал нам, что его отправили на Украину, но зачем? Ни он, ни мы этого не знали. Потом выяснилось, что его отправили в Чернобыль для ликвидации последствий аварии на АЭС. Он вернулся 2 октября, через полгода», – рассказывает Кибрио Ганиева. Она объясняет, что до Чернобыля Нозир Ганиев был совершенно здоров. По возвращении он снова взялся за работу, делал то, что любил делать больше всего. Но его радиационное воздействие быстро дало о себе знать.
«У нозира начались очень сильные боли. Он больше не держался на ногах из-за боли. Врачи диагностировали у Нозира лейкемию, рак крови. Нозир скончался через семь лет после возвращения из Чернобыля».
Хомиджон Обиджонов – житель Ходжента. После службы в армии работал на заводе по проектированию жилых зданий. 16 мая 1989 года он вернулся домой поздно. Сотрудники военного комиссариата ждали Хомийона Обижонова у его двери. Они попросили его явиться на следующий день в участок с запасной одеждой. Разговор был краток. Офицеры сказали, что его отправят в Россию строить новые жилые здания.
На следующее утро Хомийон Обижонов увидел в полицейском участке толпу молодых людей. Таких, как он, было много. Их разместили в вагонах. Все думали, что едут в Россию. Они скрывали от них правду до последнего момента.
Когда Агзама Ходжева отправили в Чернобыль, власти солгали ему, как и всем остальным ликвидаторам. Их сначала отправили в Волгоград, на следующий день в Киев, затем перевели в село Зеленый, в 30 километрах от Чернобыля и поместили в воинскую часть.
«Мы были разделены на группы по десять человек. Мы переодевались в специальной раздевалке. Была рабочая одежда трех цветов: красная – для работы внутри блока, желтая – рядом с блоком и синяя – вдали от блока. Самая опасная работа была внутри блока. Наша задача состояла в том, чтобы собрать оставшиеся внутри осколки металла и строительный мусор и бросить их в специальный ящик. Затем ящик передавался другой группе».
В 2007 году Таджикистан принял закон «О социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС». В соответствии с этим законом участники ликвидации аварии и их дети имеют право на получение финансовой помощи. Ликвидаторы освобождаются от налогов (на доходы, землю, недвижимость и другие). Медицинское обслуживание и медикаменты должны предоставляться бесплатно. Однако ликвидаторы говорят, что им приходится покупать много дорогих лекарств за свой счет.
«Каждый год нам рекомендуется проходить 24-дневное лечение в медицинских центрах. За это государство выделяет 2 930 сомони каждому чернобыльскому работнику. Но эта сумма не покрывает лечение. 24-дневное пребывание стоит от 4500 до 5000 сомони. Поэтому мы вынуждены либо сократить срок пребывания, либо доплатить из своего кармана», – жалуется ликвидатор Абдувахоб Ходжибоев.
После возвращения в Таджикистан большинство ликвидаторов по состоянию здоровья не смогли вернуться к работе. Они живут на пенсию: 800 сомони в месяц. Этих денег не хватает ни на правильное питание, ни на хорошее лечение.
